Попал под лошадь Попал под лошадь
Сейчас уже утро, почти такое, как раньше, но всё же... Ведь его теперь согревает та самая мысль, та самая, новая со старыми-престарыми дырками. Его имени нет в списках, табелях, адресных книгах, и домой к нему не явится перепись населения, да и он сам не придет куда-либо в назначенный день, точное время, в надлежащем виде... Бумаги, папки, авторучки, штампы и дыроколы... весь сумбурный порядок - порядочный сумбур. Теперь он в проеме двери, в узком просвете
между Божьими пальцами, могущими закрыться, словно ножницы....
Ну, его попросту не замечают канцелярские принадлежности, бойкие пальцы, стучащие по металлическим подушечкам, и носы в пенсне, его не толкает коричневый коридор с полоской краски на уровне груди, прямые лестницы не спускают пинками вниз, помещения и двери с табличками не оставляют его нагим посреди столпотворения неспособных его увидеть.
Человек может существовать пропавшим, без имени и статуса, без четкой привязки к месту и способу своих действий. Но это только если перестать числиться, перестать считаться существующим. Не будем спорить, в этом, вероятно, и нет никакого смысла. Никакая логика не оправдает существование "здесь и сейчас" в отсутствие самого существования или же существование в отсутствие фактических действий в рамках существования... По-моему, это чересчур глупо... Но ведь каждый рано или поздно ставит вопрос, каждый продумывает шаг за шагом действия, ведущие к цели, каждый проживает момент существования без фактов так, как он считает нужным. Затем, каждый осуществляет надлежащие приготовления к последнему моменту, когда убийца, идущий по коридору, совершит наконец свое действие, ведь он просто должен его совершить, для этого он идет по коридору...
А можно ли? А что, если? А можно ли быть живым мертвецом? А что, если остаться жить, перестав при этом числиться живым?
Сегодня пасмурно с проблесками солнца. Синие-синие тучи, рядовое утро городской конторки, хвост из двери, подобный кошачьему... Хвост из прижатых друг к другу спин. Он стоит почти последним в хвосте, нервно постукивая костяшками пальцев по худым бокам. Сегодня продается смерть, свежая, невинная смерть, официально, почти задаром... Есть способы проскользнуть в тесную дверную щель, есть время забиться в сырость под старой рыбацкой лодкой или спрятаться в ветвях отжившего виноградника. Но точно же, есть время между установлением факта смерти и смертью как таковой...
Окурок нервной сигареты намокает в луже, пока он подбирается к основанию хвоста, входит в синюю дверь. Режим работы, часы приема, выходные дни: все это проскальзывает молнией в глазах, 25-й кадр, прямиком в подсознание. Сколько лет он ждал заветного дня, той самой бумажечки, желтой от времени, того самого момента, когда его паспорт порвут в мелкие клочки, когда его поглотит мусорная корзина. Теперь она осязаема... бумажка... с фиолетовым обрамлением на грязно-желтом фоне.
"Свидетельство о смерти,"- прочитал он, и эхо коридоров повторило его слова краткими "е" и "и".
Все точно: фамилия, имя, отчество, дата рождения... Лишь дата смерти оставалась неотмеченной, будто рука самого Господа должна еще внести коррективы. Но ведь есть еще время, тот самый пробел, отделяющий смерть от ее документального оформления, будто большая клавиша пишущей машинки.
Порывы ветра зашелестели опавшей листвой, заставляя вздрагивать его тело под полами мягкого пиджака, а конные экипажи и звенящие трамваи не давали ступить на широкую мостовую. Пожалуй, теперь это единственное препятствие действиям. Сегодня он мертв, и ничто не помешает обходить капли слепого дождя и бежать по поверхности луж к уютной двери недорогого бара. Коньяк заполнит горло пламенем и ароматным зноем, делая вкусным запах струйки сигаретного дыма. В голове пронесутся картинки, тогда он еще был жив... Картинки беззаботного детства. Ведь в этом что-то есть общее - быть заживо погребенным... Это сродни играм в прятки и отсутствию представления о том, что принято в данном абстрактном (не иначе) кругу.
Но вот, улица снова ведет его ноги по старым маршрутам, почти заставляя бежать, словно веселящегося кролика, и окрыляя, вдоль красных кирпичей. Топот копыт неслышен почти.
"Попал под лошадь," - подумал он. "Ведь это самая лучшая причина, повод уйти, показать голову в проеме между дверью и рамой, чтобы глаз ослепило яростное солнце. Попал под лошадь". Теперь ему небезразлично. Пройдет долгий-долгий процесс, прежде чем копыта прижмут его голову к камням мостовой. Приготовления будут столь тщательными, что сама лошадь узнает день, час происшествия. Все как всегда: нетрезвый извозчик, неисправные уличные фонари и, конечно же, нерадивый пешеход, весь в своих мыслях, спешащий куда-то в столь поздний час... Пока еще рано думать...
Конечно же, переулки и мостовые приведут его в уютный мирок, там, на холме... Квартира, окно с видом на уличное освещение. Все просто красивая декорация, которая призвана украсить монотонную обыденность пьесы. Финальная сцена далека, и зритель просто вынужден смотреть эту скучную постановку, теряясь, недоумевая, только потому, что он заплатил за билет.
Теперь же он смотрит в черное окно с монетами фонарей внизу. Все отлично просматривается - мир живых, мечтающих о жизни вне жизни, в точности как он когда-то. Это все-таки конец, его дражайший друг, сердечный товарищ. Остается лишь вспомнить об убийце, идущем по коридору. Он желает убить отца и трахнуть свою мать, погладить по волосам маленького брата на прощание, собираясь в дорогу. Или видеть безмолвное лицо шофера, управляющего авто в непроглядном тумане... На шоссе тоже есть убийца. Мы брошены в ЭТОТ мир и родились в ЭТОМ доме...
И как можно было так глупо угодить под лошадь??
| ***
Об авторе и других его работах.
Другие работы этого жанра.
Другие работы раздела: Литература
|
Название:
Попал под лошадь
Категория:
Выставка
Автор:
Козодёров С.
Год создания:
2005
Материалы:
Размеры:
не указаны
Просмотров:
343
|